26. Азадовский Оксману

<Ленинград. Июнь (до 29) 1949>

Дорогой Юлиан Григорьевич,

в последнем письме Вы спрашивали о моих впечатлениях о Н<иколае> Ф<едо-ровиче> в его новой роли. Но какие же могут быть у меня впечатления? Я видел его в последний раз в конце декабря, когда он провел у меня в семье почти полдня, был очень мил и пр. А с тех пор я ни разу его не видал, хотя слышу о нем, конечно, очень много — да и не только слышу, а, так сказать, весьма ощущаю его.

За последнее время, — вероятно, в связи с недавно бывшей годовщиной смерти Павла И<ванови>ча2, очень часто его вспоминают. И удивительно, как однообразно и однотонно, и единогласно это коллективное о нем воспо­минание. Все с умилением говорят о его чуткости, гуманности, отсутствии хамства, безусловной порядочности и пр. Впрочем, Вы ведь как-то сами пи­сали, что смерть П<авла> И<ванови>ча — подлинное и большое горе для русской культуры, а историко-литературной науки в частности.

Упрекаете Вы меня за то, что я забыл то, что писал Тынянов. Не только не забыл, но даже на докладе Мейлаха напомнил ему о нем и указал в частности на


страницы, посвященные Энгельгардту3, на что получил ответ, что в книге будет соответственная ссылка, но... впрочем, книга-то, ведь, не вышла, вероятно, и не выйдет, а в журнальной статье ссылок не полагается4. Так что все в порядке, и Вы, Ваше благородие, завсегда понапрасну лаяться изволите5.

И, вообще, зря Вы думаете, что Ю<рий> Н<иколаевич> забыт: его очень часто вспоминают и многие помнят. А я как-то думал, что жаль многих поте­рянных его острых слов, эпиграмм, придуманных им анекдотов о наших со­временниках — из среды братьев-писателей и пр. Помню, встречает он как-то покойного Л. П. Якубинского6, когда тот директорствовал (фактически) в ИРКе7. — «Ну, каково кнутобойничаешь?»

Ну, вот что за беспорядочные ассоциации: начал разговором о Н<ико-лае> Ф<едоровиче>, а съехал почему-то на покойников.

Кстати: Вы просили меня выслать Вам шестой том «Истории русской литературы»8 и «Журналистику XVIII века» П. Н. Беркова9. К сожалению, обе эти просьбы невыполнимы. Как я недавно узнал, обе эти книги в свет не выйдут, и даже набор, по приказанию директора Института, рассыпан. Так что шестой том, так долго ожидавшийся к юбилею10, тово... Очень жаль в нем статей покойного Василия Васильевича11.

Вообще, новостей литературных у нас маловато. Вышел в юбилейной се­рии Ак<адемии> Наук биографический очерк о Пушкине Б. Мейлаха12, на­писанный каким-то подлейшим суконным языком. Как-то А. С. Орлов него­довал: «Ведь забывают, мать их и т. д., о ком пишут». Вот еще о ком следовало бы написать книгу меморабилей. Я, как Вы знаете, мало любил его, — да и были у меня основания, — но не могу не ценить остроту его ума и его чудес­ный русский язык. Было большое наслаждение слушать и смотреть их вместе с тоже покойным Алексеем Николаевичем Крыловым13. Как-нибудь при встре­че расскажу Вам пророческие слова А<лександра> С<ергеевича> о Варваре или, как он говорил, «о Варьке»14.

Ну да, впрочем, что ж, бег к академическому креслу очень труден, а чем меньше шансов, тем больше страсти и остервенения. Черт возьми, я только сейчас разобрался в корне этого понятия! «Остервенение», «стервятники», «стерва». А я раньше как-то иначе осмысливал эти сочетания.

Весьма сожалею, что Вы собираетесь в Ленинград на июль. Неву Вы, конечно, увидите и дворцы, и музеи, и «царскосельские аллеи»15, но живых-то людей многих не будет, в частности, вероятно, не увидите нас. А это уж очень обидно. Правда, кое-кто будет на пригородных дачах: Бор<ис> Мих<ай-лович>, кажется, в Сестрорецке, Викт<ор> Макс<имович> — в Териоках, ну а дальше выступают Кисловодск, Крым, Рижское взморье и пр. Вот не знаю, где будет Ник<олай> Кир<иакович>. Не знаю, ибо скоро уже три месяца, как не встречал его нигде и не слышал его голоса по телефону...16.

Ходят слухи, что закрывается Западный отдел в Пушдоме17. Так совер­шился круговорот времен. Таково, во всяком случае, желание Директора. Возможно, что такое решение и правильно. В Университете тоже кое-какие изменения в структуре. В частности намечено закрытие кафедры фольклора или, вернее, ее слитие с кафедрой литературы18. Это слух, вообще, новый; первоначально предполагался в качестве завкафедрой Базанов. Он соглашал­ся; почему такое изменение — непонятно. А в самом деле, так ли нужна осо-


бая кафедра? Правда, организация двух этих кафедр (одна в Москве, дру­гая—в Л<енингра>де) всегда рассматривалась как крупное достижение со­ветской науки. Ведь в старое время об этом нельзя было и помыслить.

Ну, рассказал Вам кучу новостей — писал на машинке, ибо нет дома ни хороших чернил, ни перьев, а все т<ак> н<азываемые> «вечные перья» дей­ствуют в течение недели—двух, и мне надоело тратить на них деньги, тем более что бюджет мой весьма скромен, чтоб не сказать более.

Жму руку, обнимаю, сердечный привет Антонине Петровне и Вам обоим от моих домашних.

Весь Ваш M. A.

1 Датируется по почт. штемпелю: Москва. 29.6.49. (в конце июня — начале июля 1949 г. Азадовский находился в Москве — упоминание об этом см. в письме 27).

2 См. примеч. 4 к письму 10.

3 Егор Антонович Энгельгардт (1775—1862) — директор Царскосельского ли­цея. Тынянов посвятил ему рад страниц в романах «Кюхля" и «Пушкин». В первой главе своей кн. «Пушкин и его эпоха» («Лицейская республика» // Звезда. 1949. № 1. С. 164—186) Б. С. Мейлах, используя архивные материалы и первоисточники, по-новому ставит вопрос о взаимоотношениях Энгельгард­та и Пушкина. При этом он ссылается на статью Ю. Н. Тынянова «Пушкин и Кюхельбекер» (1934), содержащую, по его мнению, «ценные соображения и сведения о пушкинском Лицее» (С. 168), но полемизирует с ним в отношении якобы «ретроградных» позиций Энгельгардта, которого Тынянов считал «став­ленником Аракчеева» (эта проблема обсуждается Мейлахом в 4-м разделе 1 –й части. С. 179-186).

4 Журнальный вариант кн. «Пушкин и его эпоха» содержит рад архивных и иных ссылок, Отдельное издание (значительно расширенное) вышло в 1958 г. Ср. примеч. 6 к письму 18.

5 Реплика Цыфиркина из «Недоросля» Д. И. Фонвизина (III, 7). Точный текст: «Ваше благородие завсегда без дела лаяться изволите».

6 Лев Петрович Якубинский (1892—1945) — лингвист, педагог. В 1934—1943 гг.— зав. кафедрой, профессор и декан лит. ф-та Ленинградского гос. пед. ин-та им. А. И. Герцена. С 1933 по 1936 гг. — директор Ин-та языкознания, сфор­мированного на базе прежнего ГИРКа (Гос. ин-та речевой культуры; см. сле­дующее примеч.), где Якубинский был ученым секретарем.

7 Гос. ин-т речевой культуры в Ленинграде (см. примеч. 23 к Предисловию) су­ществовал до 1934 г. Помещался в здании Ин-та истории искусств. М. К. Аза­довский был профессором ИРКа (ГИРКа) в 1930—1933 гг.

8  Имеется в виду шестой том десятитомной «Истории рус. лит-ры», издавав­шейся Ин-том рус. лит-ры (ПД) в 1941—1956 гг.

9  Кн. вышла позднее. См.: Берков П. И. История рус. журналистики XVIII века. М.-Л., 1952.

10 Шестой том «Истории рус. лит-ры», охватывающий период 1820—1830-х гг., предполагалось выпустить в свет к юбилею Пушкина в 1949 г. Том был издан в 1953 г. (ответственный редактор — Б. С. Мейлах).

11 В 6-м томе «Истории рус. лит-ры» В. В. Гиппиус представлен лишь как один из авторов, принимавших участие в коллективной работе над разделом «Пушкин».

116


12 См.: Мейлах Б. С. А. С. Пушкин. Очерк жизни и творчества. М; Л., 1949.

13 Алексей Николаевич Крылов (1863—1945) — ученый-кораблестроитель, ма­тематик и физик. Академик (1916). В середине 1920-х гг. способствовал воз­вращению на родину подлинных рукописей А. С. Пушкина из парижского собрания А. Ф. Онегина (Отто).

14 Имеется в виду В. Н. Адрианова-Перетц.

15 Вероятно, реминисценция царскосельских стихов Ахматовой («Смуглый отрок бродил по аллеям...», 1911; и др.). Ср. также в стихотворении М. А. Кузмина из сб. «Вожатый. Стихи» (1918) «Что сначала мне воспеть / Царскосельскую ал­лею...» (стихотворение «Что со мною? Я немею...»; указано И. П. Смирновым).

16 Отношения Азадовского с Н. К. Пиксановым были прерваны после публич­ных выступлений последнего в 1949 г., в частности — против Г. А. Гуковско­го. 19 мая 1949 г. Н. И. Мордовченко информировал Оксмана: «В большой моде у нас и в большом почете Н. К. Пиксанов. Везде выступает с речами и докладами, крепко взял руководство нашей наукой в свои руки и печатается не только в "Известиях" Отделения, но и также в стенгазете филфака, где он разоблачил Гуковского. Последний вместе с М<арком> К<онстантиновичем> и Б<орисом> М<ихайловичем> исключен из ПД и из Ун<иверсите>та за "серьезные идеологические ошибки"» (РГАЛИ. Ф. 2567. Оп. 1. Ед. хр. 700. Л. 49 об.). Спустя более чем полгода, 6 декабря, Мордовченко сообщает Окс­ману: «Надо всеми нами попрежнему возвышается мощная фигура Н<иколая> К<ириаковича>, который при всяком удобном и неудобном случае произносит часовые речи, изобличающие литературоведов-книжников и форма­листов, не желающих изучать жизнь» (Там же. Л. SS об.).

26 октября 1949 г. Азадовский писал Н. К. Гудзию: «Об очередной выход­ке Ник<олая> Кирьяковича до Вас уже, вероятно, дошла весть... И зачем это старику нужно? <...> А ведь какую красивую старость мог бы иметь. Мог бы быть в полном смысле нашим патриархом».

См. также примеч. 9 к письму 3.

17 Западный отдел ПД, созданный в 1935 г., был ликвидирован в 1949 г.

18 Кафедра фольклора Ленинградского Ун-та была закрыта в 1949 г.