Валерий Дмитриевич ГУБИН
ЗЕЛЕНЫЙ СВЕТ
Фантастический рассказ
Художник С. Ю. Гаврилова
Карл Чалмер не мог пожаловаться на свою жизнь. Спокойно и сыто
протекали его годы в уютной однокомнатной квартире с лоджией-оранжереей, на
восемнадцатом этаже. Конечно, на пенсию особенно не развернешься, но вполне
хватало, чтобы модно одеваться, каждый день обедать в ресторане, а по субботам
брать бутылку любимой испанской «Малаги». Как-никак это была пенсия пилота
высшего класса, водителя тяжелых грузовых звездолетов. А в одну из таких суббот,
раз в месяц, выпив несколько традиционных рюмок, он надевал самый лучший костюм
и отправлялся за город. Сначала до конечной станции метро западного радиуса,
потом автобусом, а там еще минут пятнадцать пешком через поле к огромному холму.
С него был хорошо виден весь порт.
Карл долго, до наступления сумерек стоял там и смотрел на бескрайнюю
бетонированную равнину, в трещинах которой уже выросла высокая трава, на ржавые,
полуразрушенные мачты стартовых площадок и редкие, оголенные каркасы когда-то
могучих кораблей. Иногда внизу сверкал огонек плазменной горелки — резали на
части очередную ракету, но чаще всего порт был пуст, заброшен и, казалось,
никому на свете больше не нужен. Он сам ветшал, ржавел, разрушался, медленно, но
неуклонно тонул в подступающей со всех сторон дикой, буйной природе. Еще
какие-нибудь двадцать лет — и порт совсем исчезнет, растворится в этой траве,
упрямых кустарниках, мелких кривых березках, а обломки бетонных плит засосет
рыхлая земля.
Чалмер смотрел на порт, откуда десятки раз улетал к звездам и куда
возвращался, измученный до предела, вымотанный, постаревший, проклинающий все на
свете — и работу, и космос, и начальство. Но как только его ноги касались земли,
ему становилось скучно, и он начинал думать о новом старте. Он помнил все свои
полеты в мельчайших деталях, все, что случилось с ним или с его друзьями, и
каждый такой вечер вспоминал очередной рейс, заново переживая его и даже
разговаривая вслух с давно куда-то исчезнувшими товарищами. Глядя на умирающий
порт, он и сам чувствовал себя таким же заброшенным, никому не нужным и медленно
умирающим. Восемь бесконечно унылых пенсионных лет, восемь лет после того, как
на Земле в результате всемирного референдума было решено полностью прекратить
космические полеты. Их прекратили как раз к тому времени, когда разрушение
озонного слоя атмосферы достигло критического уровня. Так Карл попал на пенсию в
сорок пять лет и теперь доживал жизнь, разрушаясь вместе со своим космодромом.
Из оставшихся на Земле ветеранов, старых космических волков, мало кто смог, как
он слышал, приспособиться к резкой перемене, освоить другую профессию или
должность. Да и что они умели делать еще? Их работа — водить огромные
звездолеты, годами висеть в немой бездонной пропасти космоса, жить, слив все
свое существование с умными мощными машинами, и умирать, мгновенно растворяясь в
яркой вспышке взорвавшегося реактора.
Весь следующий день после такой прогулки у Карла сильно болела голова —
то ли от выпитого вина, то ли от глубокой безнадежной грусти, охватывающей его
на холме.
Когда он уже собирался выйти, в дверь позвонили. Он решил не открывать и
переждать непрошеных посетителей — позвонят и уйдут. Но звонили долго и
настойчиво, и Карл не выдержал. Вошли двое, в темных плащах с поднятыми
воротниками, несмотря на теплую погоду, подозрительно огляделись, обшарили
глазами комнату, а один из них, плотный и коренастый, даже выглянул в балконную
дверь.
— Капитан Чалмер? — наконец спросил другой, высокий худой мужчина с
жестким властным лицом.
— Да. Какого черта вам надо?
— Полегче, приятель. Мы пришли предложить интересную работу.
— Зря старались. Вряд ли на Земле осталась для меня интересная
работа.
— Может, позволите сесть?
— Валяйте, только недолго, я собрался уходить.
— У нас есть корабль, — объяснил высокий после минутного молчания, во
время которого он бесцеремонно разглядывал Чалмера, — звездолет. И нам нужен
пилот.
— Вы сошли с ума! Какой еще звездолет?
— Самый настоящий. Класс «4С», совсем новенький с полной заправкой. Мы
идем на Галилею, имеем хороший груз. Если все пройдет благополучно, вам до конца
дней хватит на самую шикарную жизнь, какую только можно себе представить.
— Где же я буду вести эту жизнь?
— На Галилее. Или на Глобе, — пожал плечами высокий, — там всегда нужны
пилоты, и вы еще полетаете в свое удовольствие.
— Хорошо. Где стоит корабль? На западном космодроме? Или, может быть, на
площади Звезды перед Сенатом?
— Напрасно иронизируете, — серьезно и спокойно ответил высокий, — стоит
он в шахте. Мы собирали его там два года в полной тайне. Теперь все готово.
— В какой еще шахте?
— Сначала мы должны получить ваше принципиальное согласие. Детали
потом.
— Не боитесь, что я вас заложу?
— Нет, вы ведь пилот. И терять вам нечего. Все равно сгниете здесь от
тоски и безделья.
Карл в упор, не мигая, смотрел на пришедших, словно хотел прочитать их
мысли. Потом решился.
— Ладно, согласен. Вижу, что вы ребята деловые. Показывайте шахту.
Коренастый вынул из портфеля карту, расстелил на столе.
— Вот здесь, у залива. Бывшие соляные разработки.
— Идиоты, — заревел Карл, — там же рядом лазерная батарея. Нас срежут
через десять секунд после старта...
— С вами — нет, — перебил его высокий, — мы знали, к кому шли. Вы
сможете развернуть корабль еще в атмосфере и сразу уйти из зоны обстрела.
— Вы что, — тоже космонавт? — взглянул на него Карл.
— Не профессионал, — улыбнулся тот, но вторым при вас, пожалуй,
рискну.
— Да, ребята вы деловые, очень деловые, — Карл задумчиво барабанил по
столу, склонясь над картой, — но сначала я сам посмотрю все на месте, особенно
корабль.
— Конечно, как же иначе.
— Когда едем?
— Сейчас.
Они так долго продирались сквозь невысокий колючий ельник, увязая в
песке, что Карл не выдержал и начал тихо ругаться.
— Уже почти пришли, — повернулся к нему коренастый, — шахта выработана
лет пятьдесят назад, и вся эта гора заросла лесом. А вокруг самой шахты поляна.
С той стороны есть дорога, по которой мы тащили оборудование, но это большой
крюк.
Широкий ствол шахты, где когда-то ходила клеть, был забран сверху
маскировочной сеткой.
— Осторожней, не сорвитесь, — предупредил Карла его проводник, — сейчас
будут ступеньки.
Карл шел в полной темноте, держась за чужой рукав, и вдруг почувствовал
совсем рядом огромное холодное тело ракеты, и в груди его что-то отозвалось,
защемило взволнованно и радостно. Пронзительно заскрипел входной люк, и через
минуту все трое стояли в ярко освещенной капитанской рубке.
Озираясь вокруг, Карл никак не мог выдохнуть воздух, комком застрявший в
горле. Здесь все было сработано великолепно: мягкий свет плафонов, пластик
обшивки под дорогое дерево, красная кожа пилотских кресел, сверкающий приборами
пульт. Карл счастливо засмеялся и бросился в кресло, крутанулся в нем, потом
защелкал тумблерами, проверяя наполнение котла, работу рулей, аварийное
напряжение, даже боекомплект посмотрел.
— Полный ажур, — крикнул он своим спутникам, — это просто чудо! Не пойму
только, как вам удалось собрать его прямо тут, в шахте. И где взяли
оборудование?
— Пока еще много есть мест, где можно достать все что угодно, —
ухмыльнулся, польщенный, высокий, — мы это приобретали целыми секциями, как
цветной лом, так что сборка проблем не представляла.
— Но сколько же народу входит в дело?
— Не так много. И потом — это верные нам люди.
— Ну что ж, верные, так верные, — задумчиво пробормотал Карл и опять
встрепенулся, — нет, вы посмотрите какая мощность реактора, и сколько режимов
работы! При мне были только опытные образцы, неужели их успели довести?
— Успели. Уже готовили серию, когда закон все прихлопнул.
— Здорово! Вы молодцы! — Карл снова крутанулся в кресле и мягко потянул
на себя рычаг пуска. Легкая дрожь пробежала по корпусу корабля, и слегка
потускнел свет.
— Эй, вы что, — испугался коренастый, — снимите руку!
— Не бойся, парень, не взлетим! Но какова игрушка! Как она сразу
отзывается! Это вы, ребята, просто подарок мне сделали. Я с вами до конца, каков
бы он ни был.
— Рад, что вам понравилось, капитан, и что вы окончательно решились, —
высокий был снова сосредоточен и суров, — а теперь нам пора идти. До старта уйма
дел.
Они снова шли через лес, было уже далеко за полночь, высокий что-то
говорил о маршруте, о сложностях с таможенниками на Галилее, но Карл слушал
плохо. Возбуждение, вызванное кораблем, еще не улеглось, он вновь и вновь
переживал чудесное ощущение осмысленности и нужности своей жизни, которое после
стольких лет опять возникло и начало укрепляться в нем.
Потом до него долетел запах — легкий, еле уловимый. Вроде бы просто
пахло хвоей, но вместе с тем этот запах вызвал дрожь в теле, даже озноб. Как
будто его окликнули. Как будто давно ушедшие в глубины памяти, задавленные
грузом лет нервные следы вдруг ожили и мгновенно среагировали — словно произошло
короткое замыкание, вспышка. Он остановился, встревоженно озираясь, и растерянно
пробормотал:
— Да чем же это так пахнет?
— Что с вами, капитан?
— Пустяки, — рассмеялся Карл и двинулся дальше, — я все еще не приду в
себя. Кажется, что сплю и боюсь проснуться. Последние годы я часто видел
подобные сны — что я готовлюсь к полету, что скоро старт...
— Понимаю. Но ничего, впереди почти сутки — привыкнете.
Дома Чалмер долго лежал в темноте, курил и думал о том, что впервые
улетает с Земли нелегально, словно вор, бежит без всякой надежды когда-нибудь
вернуться. И еще тревожила память — он никак не мог вспомнить что-то очень
важное, что случилось сегодня вечером — мгновенное, быстрое, оно задело его и
пронеслось, улетучилось, оставив смутную, саднящую, как больной зуб,
тревогу...
Они уже подходили к шахте, когда их ослепил свет прожекторов и резкий
металлический голос прокричал:
— Ни с места! Национальная безопасность! Всем лечь на землю!
Через двое суток, в течение которых Карл, не сомкнув глаз, мерял
шагами камеру, стонал и даже бился лбом о дверь, его вызвали на допрос.
— И вам не стыдно, — говорил ему молодой щеголеватый следователь, — вы,
пилот экстра-класса, с безупречной репутацией, связались с авантюристами,
нарушили закон. Вы хоть знали, какую цель они преследуют?
— Плевать мне на их цели! Я хочу летать. Если бы не они, у меня не было
бы никаких шансов снова выйти в космос. Вам этого не понять!
— Да, мне не понять. Закон — не каприз ученых. А что, если бы ваш полет
оказался последним камнем, вызвавшим лавину? И после него вся атмосфера
расползлась бы, подобно сопревшему носку.
— Преувеличиваете, шеф!
— Вряд ли очень сильно. К тому же вы не одиноки. За последний год мы
пресекли три таких попытки. Люди рвутся в космос, не думая о том, что оставят
позади.
— И много мне светит?
— Не знаю. Возможно, суд учтет ваши прежние заслуги. В противном случае
— пожизненное заключение.
Еще через неделю на прогулке к нему подошел охранник — здоровенный
молодой громила, стриженный под бобрик.
— Капитан Чалмер?
— Чего тебе?
— Не смотрите на меня. Идите спокойно. Я помогу вам бежать. Завтра вас
повезут в город, меня назначили в конвой.
— Зачем рискуешь?
— Хочу в космос. Возьмете?
— Возьму. Вместе на метле полетим.
— Я выяснил: ваша ракета все еще в шахте. И охрану сняли. Оставили
каких-то двух новобранцев. Они больше в палатке спят, чем караулят.
— А этот высокий, мой приятель? Мне без него не вытянуть.
— Всю вашу команду повезут вместе.
— Что ж, с богом, коли так. Действуй, как сможешь, за мной не
пропадет.
Они лежали в десяти метрах от входа в шахту, в густой высокой траве,
ожидая, когда часовому надоест взад-вперед прогуливаться по солнцепеку. У Карла
все дрожало внутри от страха и нетерпения. Их вот-вот хватятся и поднимут общую
тревогу. Правда, вряд ли у этих парней есть в палатке рация, но все равно
обратной отсчет времени начался.
От бессонных ночей сильно ныли ноги. Часовой повернулся и стал смотреть
прямо в сторону Чалмера. Карл вжался в землю всем телом, даже лицом и
почувствовал, какая земля мягкая и теплая — ноги сразу стали успокаиваться,
затихать. Лежащий рядом беглый охранник пошевелился, и Карл понял, что можно
расслабиться — часовой пошел в другую сторону.
Он поднял голову и увидел, что все вокруг пронизано зеленым светом — то
ли от травы, то ли от окружающего поляну густого ельника. И свет этот почему-то
напомнил ему мать — не прямо мать, а сначала тот зеленый абажур, который в
детстве, во время его болезни горел всю ночь и освещал мать, спавшую рядом на
стуле. И еще что-то он напоминал — этот неожиданный и в то же время давным-давно
знакомый свет.
Он никогда, во всяком случае в своей взрослой жизни, не смотрел на
землю. Даже подлетая к ней из космоса, он ловил на экране только маяк порта —
все остальное мешало точной наводке. Но то, что происходило с ним сейчас,
вызывало в нем робость и трепетное благоговение: и успокаивающее тепло, и запах
хвои, и свет, которым он весь наполнялся — через глаза, уши, через каждую пору
своего тела.
«Старый сентиментальный дурак, — подумал он, — нервы сдают, вот и
расклеился».
А в голову пришла странная мысль, как будто это не он думал, а что-то
через него думалось: «Космос один, он не разделен на бесконечное множество
ближних и дальних миров, а в каждой своей точке дан весь и сразу. Погибнет
Земля, превратившись в сухую безжизненную глыбу, и постепенно закончится все,
расползется, как тот носок, о котором говорил следователь».
Земля ведь тоже космос, такая же таинственная и бездонная, а для него
особенно, потому что здесь, в этом зеленом свете, продолжает жить давно ушедшая
мать, друзья, которых он никогда больше не увидит, и мечты, которым не суждено
сбыться.
Его толкнули в бок, и он понял, что можно встать. Спускаясь в шахту, он
все оглядывался на этот впервые увиденный мир, все медлил, пока его грубо не
сдернули вниз.
Ракета, объятая пламенем, вырвалась из земли. Карл лежал, впившись
глазами в экран, на котором ничего не было, кроме пустой, бесконечной шири
неба.
«Я лечу! Лечу!» — звенела в нем гибкая, натянутая струна.
— Пора, поворачивай, — крикнул высокий.
Чалмер кивнул, но не изменил курса.
— Ты что, — орал напарник, — скорее! Нас уничтожат!
Карл увидел, как на экране сверкнул, стремительно приближаясь, лазерный
луч, но не шелохнулся, только онемевшие пальцы все сильнее сжимали ручки
управления. Затем с отвратительным звуком лопнула обшивка, и корабль начал
медленно разваливаться на куски. Последнее, что видел Карл, была Земля,
по-прежнему, до самого горизонта наполненная зеленым светом.
 |
Губин В. Д. |
Текст подготовил Ершов В. Г. Дата последней редакции: 19.03.2002
О найденных в тексте ошибках сообщать: mailto:vgershov@chat.ru
Новые редакции текста можно получить на: http://vgershov.lib.ru/