Аннотации к трем новинкам:
Дизраэли Бенджамин. Сибилла. или Две нации. / Изд. подг. И.И. Чекалов, Г.А. Велигорский, М.А. Козлова — М.: Ладомир: Наука, 2015. — 840 с., илл.
Цитата:В 1845 году увидел свет роман английского писателя и политического деятеля Бенджамина Дизраэли "Сибилла, или Две нации". Это был зрелый труд уже состоявшегося автора: злободневный, острый, интересный; в литературной среде он выстрелил подобно фейерверку, - и этим всё ограничилось. Вскоре о нем практически забыли - и долгое время "Сибиллой" интересовались в основном историки, литературоведы и биографы самого Дизраэли. И вот теперь, полтора с лишним века спустя, роман переведен на русский язык.
Что же такое "Сибилла" для современного читателя?
Во-первых, "Сибилла" - это связующее звено. Тугая нить, проходящая через восемь столетий. Битва при Гастингсе и Реформация Генриха VIII, Вильгельм Завоеватель и королева Виктория, разрушенные монастыри и древние замки гармонично обитают под одним переплетом. Это всеобъемлющий гений автора, объединяющий воедино политический контекст, историческую хронику и перипетии реальной жизни. Авторское всеведение открывает читателю самые разные уголки Туманного Альбиона, будь то убогая лачуга или роскошный салон, Вестминстерское аббатство или шахтерский забой, королевские дерби или сырой застенок полицейского участка. Вымышленные герои сидят за одним столом с историческими личностями, присутствуют во время знаменательных событий английской истории и даже принимают в них непосредственное участие. Они сражаются за свои права в Палате общин, сопровождают грандиозное шествие чартистов и оказываются в самом центре великой шахтерской стачки 1842 года, более известной как Вентильный бунт.
Во-вторых, "Сибилла" - это непреодолимая грань. Прозрачная стена между двумя нациями, миром богатых и миром бедных; обитатели каждого из них порой наблюдают за теми, кто находится по ту сторону; время от времени они устремляются навстречу друг другу и даже заводят разговор - но слышат лишь бессвязные фразы. Виной тому не аристократическая чопорность или бедняцкое невежество. Порой персонажи говорят одно и то же, однако под влиянием предрассудков и навязанных догм слова теряют изначальный смысл - и невольно вспоминаешь Вавилонское столпотворение. Это трагедия душевной глухоты, и нет ничего удивительного, что только поистине глубокое чувство может сломать преграду.
Издание снабжено богатым изобразительным рядом, включающим не только иллюстрации к роману, но и множество гравюр, рисунков и проч., дающих панорамное представление как о самом авторе, так и о его времени. В частности, воспроизводятся почти все гравюры из знаменитого альбома Г.Доре "Лондон. Паломничество".
Вариант в ледерине дополнительно комплектуется буклетом и суперобложкой
Вячеслав Иванов. Повесть о Светомире царевиче / Изд. подготовили А.Л. Топорков, О.Л. Фетисенко, А.Б. Шишкин — М.: Ладомир, Наука, 2015. 824 с.
Цитата:"Повесть о Светомире царевиче" - последнее крупное произведение выдающегося поэта-символиста и мыслителя Вяч. Иванова, его magnum opus, созданный в период его итальянской эмиграции.
Произведение стилизовано под средневековую повесть или житие и пронизано сказочными и легендарными мотивами, считается одним из наиболее выдающихся произведений русской литературы ХХ в.
"Повесть" ориентирована на такие старинные жанры, как летопись, неканоническая легенда, апокриф, отчасти и западный рыцарский роман. Рассказ ведется от лица некоего "старца-инока"; как и должно быть в средневековой литературе, этот старец анонимен и подчинен строго разработанному словесному этикету. Перед нами как бы древнерусский памятник, но в то же время словно и перевод этого памятника на несколько более современный язык.
К нему трудно подступиться - отчасти, может быть, именно потому, что словесное своеобразие скрывает от непосредственного взгляда смысловые законы его построения. "Повесть" многослойна. В зависимости от установки читателя она может быть понята как сказка, приключенческая эпопея, квазиисторический роман или богословский трактат. Ее можно отнести к характерным для нашего времени образцам неомифологического искусства; но она сопоставима скорее не с "антимифами" Джойса и Кафки, а с "Иосифом и его братьями" Томаса Манна или "Паломничеством в Страну Востока" Германа Гессе - то есть с книгами послемодернистского, конструктивного, синтезирующего склада. При этом, как известно, "Повесть" не завершена.
Иванов считал мифотворчество - переходящее в теургию - основой и целью всякого большого искусства. Он последовательнее других русских символистов обращался к мифологическим моделям: в первой половине жизни, под явным воздействием Ницше, - к античной мифологеме страдающего бога, позднее - к тому, что допустимо называть христианской мифологией (в отличие от христианской теологии). Пределом его поисков было некое синтетическое миропонимание, в котором языческие мифы оказывались смутным и приблизительным, но по-своему глубоким и действенным предвидением христианских догматов.
Повесть печатается на основе рукописей, сохранившихся в Римском архиве Вяч.Иванова. Впервые публикуются ранние наброски и планы, варианты из черновых редакций.
Как и принято в серии "Литературные памятники", том включает обстоятельные статьи, исчерпывающие научные комментарии, "Основные даты жизни и творчества Вяч.Иванова". В статьях восстановлены творческая история повести, ее литературный контекст и художественная природа. В комментариях выявлены сложные подтексты произведения, в частности, пласт эзотерической, каббалистической и гностической символики.
В издание включено множество уникальных изобразительных материалов из Римского архива Вяч.Иванова.
Булгаков М. Белая гвардия / Изд. подготовил Е.А. Яблоков. Отв. ред. Н.В. Корниенко — М.: Ладомир, Наука. 2015г. 824 с.
Цитата:"Белая гвардия" - первый роман М. Булгакова. В томе представлен научно подготовленный текст "Белой гвардии", уточненный по прижизненным публикациям. При этом сохранен предусмотренный автором внешний вид - воспроизведены визуально-графические приемы и особенности набора.
Наряду с окончательным текстом произведения в настоящем издании помещены фрагменты его ранних редакций, помогающие представить динамику замысла. В Приложение включены фрагменты художественных и документальных произведений 1920-х годов, непосредственно связанные с историей "Белой гвардии". В статье и примечаниях освещены обстоятельства создания и публикации романа, объяснены исторические, биографические реалии, отражены автобиографические мотивы "Белой гвардии", а также подтекстные связи с многими литературными произведениями, мифологией, фольклором.
В ряду иллюстраций - портреты родственников и знакомых писателя, исторических деятелей, послуживших прототипами персонажей "Белой гвардии", а также фотографии мест Киева, с которыми связана фабула романа.
Чтобы читателю было легче ориентироваться в сюжетной топографии, книга укомплектована вкладышем - планом Киева начала XX в.